"Искра жизни" Ремарка и "Колымские рассказы" Шаламова

Мне кажется, слог Шаламова более документален, что ли... Несмотря на разрозненность, своим циклом он создает настроение, ощущение от того, что "там". Эрих Поль - один из любимых моих писателей, несмотря на упреки некоторых "критиков" в беллетристике и легкости.
Если сравнивать в двух словах - Ремарк вызывает эмоции, чувства. Шаламов создает настроение, фон для мыслей определенной напровленности. Иными словами: Ремарк призывает чувствовать, Шаламов - задуматься.
Так, во всяком случае, это было для меня.

Документален, наверное, не слог - а опыт Шаламова. "Проза - не документ, а выстраданная как документ". Шаламов считал Ремарка средним писателем. Ценил только "Западный фронт". И то "только по приоритету человека "потерянного поколения", по собственной крови" (цитирую не дословно). Вообще Шаламов считал литературу гуманистического толка - обанкротившейся. По его словам, "человек, переживший Хиросиму, Колыму и Освенцим" не верит больше придуманным героям. Его требование - соответствие писательского слова и дела. Потому что Толстой, Достоевский, Чехов - остальные писатели-гуманисты и проповедники - не смогли предотвратить своей проповедью ни двух мировых войн, ни изобретение ядерного оружия, ни террор и концлагеря. Учить жизни, проповедовать, сидя за письменным столом - для Шаламова: моральная импотенция литературы. Именно поэтому он ставит под сомнение пушкинскую формулу "над вымыслом слезами обольюсь". И требует "собственой крови" автора в его произведениях, его личного опыта. Выводит формулировку "проза будущего". Проза, авторы которой не писатели-туристы (Хемингуэй и его"Колокол"), а писатели-бойцы (Савинков, Виктор Некрасов - "В окопах...", Ремарк - "Западный...", Экзюпери). Личный опыт и личный пример - вот фундамент прозы будущего, по Шаламову. Почитайте его эссе "О прозе", пересказывать не буду.
Что касается "Искры жизни", то на мой взгляд, Шаламов воспринял бы ее скептически. Не зря же все романы, которые Ремарк написал методом "перевоплощения" (по Шаламову - "мало своей крови") - "Арку", "Время жить..." и др. Варлам Тихонович считал средними. Не стоит сразу на Шаламова набрасываться, стоит понять, что с ЕГО (17 лет лагерей) опытом другой точки зрения на гуманистическую литературу быть просто не могло.
Ремарк написал "Искру" талантливо. Ужас пробирает от написанного. Он изучил материал. Он по-настоящему "переболел" им. Пережил с максимальной силой восприимчивости таланта. Шаламов пережил лагерь - на собственной шкуре, талантливо и правдиво описав ВСЁ. Трепетать заставляют и Шаламов, и Ремарк. Но доверия больше - к Шаламову.
Поэтому и "Искра", которую я читал после Шаламова - воспринималась средне на фоне шаламовской Колымы. Но если абстрагироваться - "Искра" производит большое впечатление. Только читавшим Ремарка надо знать: есть писатель, написавший о лагере всю правду со своего опыта.

Шаламов о Ремарке (из записной книжки 1970 года):

"Ремарк умер 72 года. Рак? По нынешним временам 72 года — это не возраст смерти от старости.

Проза Ремарка — жидкая проза, плохая, за исключением «На Западном фронте без перемен». Но и то по новизне, по приоритету человека потерянного поколения. Все же остальное как бы написано с чужих слов, где очень собственной крови. И «Триумфальная арка», и «Время жить», и все-все, что он написал."

Hallo и правильно пишет, Шаламов. С его перспективы это совершенно так. Они писали о разных вещах. У Ремарка всё заключено в тонкую литературную оболочку. Пишет он о любви о смерти, но не от смерти от голода и тяжелой работы и побоев, а от смерти на войне, душевных ранах. У Шаламова это тоже есть, но основной фокус на другом, на голоде, на отношении людей между собой в лагере, о непосильной работе. У Шаламова свой мир, он прошел через другие испытания и пишет о другом. Схожесть у них конечно есть некая, каждый выстрадал всё им написанное (пусть Шаламов больше, но да что уж там, кому сколько дано).