Линор Горалик "Чертовски громкое молчание"
О параллелях между "Тремя товарищами" и дамским чтивом
Альфонс удовлетворенно кивнул:
- Сыграю вам сейчас новую пластинку. Вот удивитесь! Он подошел к патефону.
Послышалось шипение иглы, и зал огласился звуками могучего мужского хора. Мощные голоса исполняли "Лесное молчание". Это было чертовски громкое молчание.
Эрих Мария Ремарк
"Три товарища"
В ранней юности меня сильно волновал вопрос о том, не стеснялся ли Ремарк своего второго имени - "Мария". Тогда "Три товарища" виделись мне книгой, написанной Мужчиной для Мужчин. По сей день первая моя ассоциация со словами "`Три товарища` Ремарка" - "скупая мужская слеза". Правда, сейчас я уже понимаю, видимо, что "Три товарища" - это уникальный дамский роман.
Я легко могу представить себе этот роман изданным в розовой бумажной обложке с лубочно-голливудским изображением целующйся пары: девушка в серебряном платье (ламинация, напыление) и мужественный герой в форме времен Второй мировой войны (хотя в романе война окончена, причем - Первая, но жанр требует). На заднем плане должна быть изображена серая извилина - ночное шоссе, а на нем - верный Карл, и за рулем - неестественно большое лицо Кестера с некрасиво стиснутыми зубами.
Положим, непритязательная читательница и была бы поражена непривычным стилем, языком, временем и местом действия, - но страницы через три-четыре быстро научилась бы пропускать проституток (а с другой стороны - ах, информационная жадность!), отголоски войны, гонки (хотя это уже тематически ближе к стандарту), продажу и починку автомобилей, обнищавшего русского дворянина, повесившегося бюргера, драки, неонацистов, алкоголь... Но - с другой стороны - ей осталась бы сладчайшая долька: девушка из благородной семьи, нежность, поцелуи поддождем, серебряное платье, кадиллак, поездки к морю, "Робби детеныш", туберкулез, кровь горлом, ночные гонки за врачом самого-самого друга, "я знаю, это Карл", возвращение, любовь, "ты моя жена и мой ребенок", наконец, смерть - и, конечно, постоянно стоящая в чьем-нибудь глазу скупая мужская слеза (которая не пишется, но подразумевается). Это растопит любое женское сердце и вызовет то сладкое "ах!", сопровождаемое томным взглядом в темное грохочущее окно вагона (остановку, однако, не проехала), ради которого книги в розовых бумажных обложках всегда и покупались.
Впрочем, на этом простая параллель между "Тремя товарищами" и женским чтивом заканчивается. При всей великой сентиментальности книги (если Робби называет Ленца "последним живущим романтиком", то как читатель должен называть самого Ремарка?), символистичность ее героев строится по совсем иному принципу. Женское чтиво построено непосредственно на архетипах: Хороший Любовник (честный бизнесмен, хороший отец и порядочный человек),Плохой Бывший Муж (биржевой спекулянт, плохой отец, садист и харассер), Преуспевающая Женщина (директор треста, прекрасная мать и страстная тигрица), Жестокий Отец (исправившийся биржевый спекулянт, все еще плохой отец, мы его победим), Опасная Конкурентка (ни хрена не делает, небось, унаследовала деньги престарелого мужа, детей не имеет, красивая томная гадина)... Роман Ремарка, ясное дело, не прост; он построен на тонких деривациях: Настоящий Солдат может оказаться сентиментальным романтиком, или художником, специализирующимся на портретах покойных, или таксистом; Старая Проститутка - прекрасной матерью, настоящей подругой, сентиментальным человеком глубокой души; Бармен и Вышибала В Одном Лице - сентиментальным (вас это слово не утомило?) любителем хоровой музыки.