Укол Гонконгом - прививка Китаю
Цветными революциями Соединенные Штаты только сближают Россию и Китай. Более того, они настраивают против себя сразу две ведущие державы. Почему возник и провалился Майдан в Гонконге? Что предпримут американцы дальше? Об этом в прямом эфире видеостудии Pravda. Ru рассказал генеральный директор учебного центра Advanced Training Руслан Карманов.
— Расскажите, пожалуйста, чем занимается и где находится ваш центр?
— Мы ведем компьютерные курсы, преподаем в основном администрирование сетевого оборудования, безопасность и некоторые близкие, достаточно специализированные темы. Мы проводим занятия в онлайне. География у нас достаточно определенная. В зависимости от стоящих задач, я нахожусь в Китае, обычно на острове Хайнань, или в Гонконге.
— Когда и с чего начались протесты? Что происходит сейчас в Гонконге?
— Я там был весной и летом, последний раз в августе. Все это время около горадминистрации было около 20 человек. Они стояли с плакатами, никто их не трогал. Рядом спокойно стояла полиция. И, в общем-то, ничего не происходило. Я делал фотографии, просто проходя мимо, хотя в городе присутствовало уже некоторое количество рекламных материалов протеста. На переходах были наклеены стикеры "Поддержи Оккупай" и т. п. То есть, протест уже длится много месяцев, но он такой был — вялотекущий, законсервированный. Ничего не двигалось. Все находилось на месте. Вяло стояли протестующие и пачка корреспондентов. Иногда поднимали лозунги, когда их корреспонденты просили, они синхронно что-то кричали для короткой теленарезки. И дальше ничего не менялось. Эскалация началась только совсем недавно, в сентябре.
— Даже причина протеста какая-то надуманная — выборы 17-го года. Ведь это еще очень далеко. Почему такая многотысячная демонстрация? Неужели именно это — причина такого протеста? Или подтекст событий какой-то другой?
— Да. Действительно, весной или осенью 14-го года начинать активные движения на тему выборов 17-го — это как-то не очень смотрится. Тем более, студенты заранее, за три года, какие-то движения начинать никогда не планируют. Это для них слишком большой горизонт планирования. Поэтому, конечно же, заявленная причина — номинальная абсолютно.
И говорить, что исключительно студенты вышли по этому поводу — тоже неправда. В первый день для картинки нагонялось большое число народа, не относящиеся к студентам. Я видел в районе Централа, вокруг администрации, присутствовали абсолютно все для создания массовости. Отдельно экологи стояли. Была секта Фалуньгун, которая в Китае официально запрещена. В Гонконге она не запрещена. Это, можно сказать, как в России "Белое братство", — достаточно узконаправленная секта. В самом начале было некоторое количество достаточно взрослых людей, в основном сотрудников британских фирм. Здесь по местности ходит информация о том, что на работе их настоятельно попросили поприсутствовать на мероприятии. То есть, это фактическая калька с той же самой Болотной. Там тоже люди приходили и говорили, что вот — у нас шеф это поддерживает, он по электронной почте написал, что все хорошие люди должны пойти, но сам не пошел, потому что не хочет светиться. Картинка здесь очень похожая.
Студенческое большинство вначале не было большинством. Сейчас, да, остались, в общем-то, только студенты. При том их осталась малая часть. В студенческой организации Гонконга, которая вроде как этим всем занималась, к понедельнику произошел раскол, потому что надо выходить на учебу и совершенно не понятно, что делать дальше. Не все же могут себе позволить сидеть на дороге месяцами. Поэтому остались идеологические, а большая часть откололась. И сейчас народа относительно мало, примерно сотня.
— А как себя ведет полиция?
— Полиция себя ведет очень спокойно. Сколько не смотрел, полиция просто стоит рядом и наблюдает. Вот даже в самых горячих точках, это Централ, сама горадминистрация, — там полиция стоит, облокотившись на баррикады, притом некоторые моменты наблюдаются вполне забавные. Допустим, есть пункт медицинской помощи у протестующих. Это такая палатка с красными крестами. Полицейские сами туда носят в больших пластиковых коробках медсредства, они для этого аккуратно раздвигают баррикады изнутри, проходят, кладут их и возвращаются и за собой баррикады сдвигают.
То есть, стороны абсолютно к друг другу как-то спокойно относятся. Более того, когда надо кому-то проехать к административному зданию — то же самое. Машину пропускают спокойно, баррикады аккуратно задвигают за собой. При этом все протестующие сидят в трех метрах и ничего не делают.
— Это такой способ азиатского протеста или умная политика правительства, которое не торопится разгонять демонстрантов?
— Ну, в общем-то, азиатский протест обычно пожестче. Если бы здесь действительно была необходимость что-то эскалировать, я думаю, что было бы гораздо все напряженнее. Поскольку можно увидеть: когда идет эскалация, то жертвы и разрушения бывают практически сразу же. Здесь же абсолютно спокойно. Это протест мобильников. На шоссе сидят люди на расстоянии метров пяти друг от друга — и все уткнулись в мобильные телефоны. И ничего не происходит. Тишина абсолютная.
— То есть, они посидят немножко и разойдутся? Как вы считаете, почему не было развития, как на Майдане?
— Развития нет, поскольку внешние силы очень ограничены. На Майдан можно было привезти автобусы с жителями из других регионов. На Майдан можно было прийти анонимным снайперам. И уйти анонимным снайпером. И как бы их и не было. И не принято об этом говорить и расследовать. Там были явно какие-то внешние участники, про которых все стороны как-то быстро постарались забыть.
В Китае же это нереально. Протащить сюда, в Гонконг, допустим, анонимных снайперов не получится никак. Здесь просто очень жесткая политика Китая в этом отношении. Когда Гонконг пришел от Британии, Китай потратил где-то пару лет на зачистку его от мафии. Ведь, действительно, все эти фильмы о Гонконге 70-х годов реально показывали, что было при британцах. Это действительно был громадный богатый портовой город, но со всеми характерными приключениями, с очень сильной мафией, с очень сильными структурами. В Гонконге триада была, как у нас братки в 90-х. Китай практически всех их убрал.
Здесь был один единственный прецедент — попытка пронести арматуру вместо зонтиков. Полиция немедленно, сразу же забрала всех, кто вообще рядом находился. Несмотря ни на какие крики и прочее, сразу же их отправили в КПЗ. Мгновенно. То есть, полиция четко единственную попытку эскалации выкусила.
И из других регионов привезти никого не получится. Неоткуда. Китай континентальный — отдельно. А это — остров Гонконг. И нет таких недовольных в Китае. Все в Китае видят достаточно бурный рост экономики за последние годы, изменение позиции страны на международной арене.
У гонконгцев остался, конечно, свой пафос, что "мы — отдельные, специальные". Это поддерживается. Они сидели в таком своем аквариуме и наслаждались свой избранностью, что мы богатые, а весь остальной Китай нищий. Но Китай развивался, и неожиданно выяснилось, что в Китае куча миллиардеров. Они могут приехать и скупить все, что им понравится, в магазине. Гонконг оказался просто крупным китайским городом. И естественно, это встречает некоторое отторжение.
И естественно, осталось очень много британского влияния. Те же самые профессора, которых, например, CNN цитирует в оценках. Это все сплошь британские университеты, системы грантов на развитие демократии. То есть, абсолютно наша схема. Профессор объясняет, что надо всем нормальным людям встать с лекции и пойти помитинговать, потому что он раз в год 80 тысяч фунтов стерлингов получает за то, что развивает демократию в Гонконге.
— Это вроде украинского лозунга: "Мы — Европа", "Це — Європа"?
— Да-да. Здесь опять-таки ориентация, что мы — более Запад, чем Китай. По баррикадам ходит мужчина в майке "USA" скандирует: "USA", — и остальные тоже начинают скандировать и хлопать. Телевидение снимает. Это часть мероприятия. Они пишут строго на английском, они стараются все делать на английском, стараются не писать иероглифами. Они подчеркивают, что с ними именно Запад, а вот Китай и остальные должны быть отдельно, что мы не часть того Китая. Здесь, в этой колонии, ведь никогда никакой демократии не было. У британцев демократия достаточно простая — назначаемый из Лондона генерал-губернатор, который местное население за людей особенно не считал.
— Какой можно сделать вывод? Какая сейчас ситуация в протестном движении?
— Ситуация в том, что старшие никто его не поддерживают. Старшие хорошо помнят времена британцев и их далеко не идеализируют. Они прекрасно помнят, что не было никаких прав, фактически полурабское отношение, реально британцы относились к ним, как к недолюдям. Поэтому люди от сорока где-то лет очень четко говорят, что все, что вы сейчас сделаете, — это уменьшите экономический потенциал Гонконга и ничего не добьетесь. Никто не пойдет на уступки. Тем более, китайский менталитет. Прекрасно понятно, что Пекин со своей многотысячелетней историей преемственности власти не может с 17-летними студентами вступать в серьезные переговоры.
— Там 17-летние студенты возглавляют это действие?
— Да, номинально они. Там ситуация сложная. С одной стороны, лидера нет. С другой стороны, есть лидер студенческого профсоюза, первокурсник. Еще есть профессор с грантами, который его курирует. Как только начинаются какие-то более серьезные отношения, выяснения, они все немедленно сходят со сцены. И выходит какой-то просто абстрактный активист.
Это тоже интересная специфика гонконгского протеста — ротация ключевых фигур. То есть, сегодня все рассказывают про этого студента. На CNN пишут его биографию, изучают нового лидера. А завтра он не делает ни одного заявления, ничего не происходит, он никуда не выходит. Просто его нет, он пропал. И все. Потом начинается: у нас нет центрального лидера. И буквально через два часа говорится: "Протестующие в районе Монгкок, срочно все перемещайтесь в район адмиралтейства". Это вам централизованно типа команда.
Происходят странные вещи. Хотя все общие черты фарса очень узнаваемы. В первый же день протеста весь город обклеивается новыми стикерами про символику протеста. То есть символ вроде бы стихийного протеста не рождался, а уже был подготовлен заранее. Те же самые зонтики. Немедленно у всех появились желтые ленты. Все мгновенно — под ключ уже все готово.
Притом по части финансирования — вопрос сложный. Кто их всех кормит, поит, заряжает мобильники?… Когда что-то начинают кричать, обязательно рядом есть координатор. Это обычно либо достаточно пожилой мужчина лет от пятидесяти пяти, или женщина достаточно бойкая. По рациям они связываются и начинают кричать, подхватывает толпа. По рациям же получают команды: например, надо перемещаться. Сразу же очень зычно кричат это, и толпа студентов начинает перемещаться в нужном направлении. Вот такая ситуация.
— Наверняка это очередной американский проект. Не делают ли США глупость, борясь сразу на два глобальных фронта — против России и Китая?
— Я думаю, что это вынужденная мера. Это единственно возможный ответ США на уменьшение своей роли в мире. Темпы роста ВВП Китая серьезные. Собственная промышленность, собственная ресурсная база делают его практически независимым. Механизмы сдерживания Китая не выстрелили, блокада не вышла. Китай растет достаточно быстро. А вторая роль Штаты не устраивает.
И мы будем видеть, скорее всего, возникновение очагов по всем слабым местам. Гонконг — пока что проба пера такая. Ну, больно она никакая получилась. Вероятно, теперь будут баламутить Синьцзян-Уйгурский автономный район.
— Может быть, по линии ИГИЛ, исламских радикалов?..
— Там больше есть возможностей, конечно. Там же можно перейти через общую границу боевикам. Там население уже другое. В Гонконге все-таки трудно объяснить гонконгцам, что китайцы никогда нам не будут братьями. А в Синьцзян-Уйгурском регионе очень много этнически других людей. Там много казахов, там Афганистан рядом. Там можно раскачать, но там Китай себя еще жестче ведет. Это все-таки не Гонконг, не спецтерритория, у которой с 97-го года по соглашению с Британией на 50 лет заморожены серьезные изменения в законодательстве. Китай еще не полностью Гонконг вернул. На 50 лет Гонконг в переходном периоде. Он китайский, но часть законов Китай не может менять.
А остальные территории, где можно поджечь Китай: Синьцзян, Тибет, — там все-таки основная территория. Там Китай уже меры выработал. В том же Синьцзян-Уйгурском регионе достаточно жестко работают антитеррористически, и поджечь там будет трудно.
Для США вообще немыслимо возникновение каких-то иных центров силы. США понимают только формат совещательного органа при США. Та же большая семерка — это США и прочие страны. Как только среди прочих стран начинает какое-то укрупнение происходить, его немедленно надо раздробить. Отличный формат — одна большая империя и очень много каких-то маленьких постоянно друг с другом в сложных отношениях находящихся стран. Этим легко управлять, недорого влиять на все механизмы, для Штатов это выгодно.
Как только возникают центры силы региональные: у России мощности возрастают и зависимость снижается, у Китая тоже все выросло, - то США не понятно, что с этим делать, для них это опасно. Поэтому будут приниматься различные меры. Абсолютно разные и жесткие. Потому что у США ставки высоки: пан или пропал.
В общем, можно сделать такой вывод, что будут продолжаться пробы. Но первый укус, конечно, послужил прививкой. Сейчас Китай, безусловно, мобилизируется и сделает выводы. Цветные революции не сказки, они могут очень быстро перейти в быль. Но сейчас Штаты все, что реально сделали, — это Китай с Россией ближе подтолкнули друг к другу.
Беседовала Любовь Люлько
Читайте также:
Китаю готовят второй Тяньаньмэнь
Кто оплачивает китайский протест
Народные бунты несут миллиардные убытки
"Гонконг — парковка Запада в Китае"
Теорию "коллапса Китая" похоронили еще раз
